Метки

, , ,

Вчера я ездила в Лондон повидаться с Сашей Максимовой и сходить на выставку Мунка. Фред утром подвез меня до автобуса, и мы успели в самый последний момент поругаться из-за наших межкультурных различий. Тема сквозняков и кондиционеров нами изучена уже очень хорошо (не верит  мой муж в то, что, сидя под потоком ледяного воздуха, можно заболеть). А тут, значит, у меня опять простуда, и я говорю, что у меня болит горло. На что он мне отвечает, что сейчас такое время, что студенты со всех концов страны понаехали и понавезли вирусов своих, местных (студентов первокурсников называют freshers, отсюда термин «freshers’ flu»). На что я, быстро вскипев, ответила, что сейчас такое время, когда стало «тупо холодно», и если я все воскресенье стучала зубами и сидела с ледяными руками, то не надо придумывать бред про студентов. Тем более, что я ни с кем не общалась. И почему-то у меня тот же сценарий, что был в июне, а уж тогда-то точно не было никаких студентов, зато был дубак. «Ну, раз ты все знаешь, Саша, то и думай, что хочешь!» «Ну раз ты такой умный, Фред, то я поеду в Лондон и заражусь там местными вирусами! Хорошего дня тебе!» «И тебе!»
На этой чудесной ноте распрощались.
А в Лондоне через два часа оказалось вполне себе прекрасно, от высоких зданий тут же расправились плечи и легко задышалось. Пошла от Виктории до Тейт Модерна пешком и, переходя Темзу, познакомилась с чудесными ребятами из Бразилии. Они попросили их сфотографировать полароидом, и мы стали вместе ждать, пока фотография проявится, и разговорились. Paulo и Kedma. Девочка написала мне свое имя целиком — Kedma de Andrade -, а читается оно Кеджма Дже Андрадже. Прекрасный у вас язык, говорю! И правда, они между собой переходили на португальский, и мне понравилось, как звучит. Рассказывали про Бразилию, как они там мучаются и потеют летом. Что невозможно ничего делать. Я полушутя спросила, любят ли они самбу, они полушутя спросили, люблю ли я водку. Кстати, они не могут сказать водка, а говорят воджка))
Мунк мне понравился! Он меня преследовал с тех пор, как мы на пятом курсе переводили статью про украденные картины, где упоминался его «Крик». Тогда я о нем узнала, и с тех пор все мне рассказывают про Мунка, поэтому пропустить его выставку было никак нельзя. Картины у него мрачные, конечно, в большинстве своем. Не читайте детям Эдгара Аллана По в детстве. Основные темы и фигурирующие в названиях картин слова: убийство, убийца, кровь, борьба, операционный стол, тени, мрак, ужас или страх на лицах. Мучительно выбирала открытки, чтобы отправить друзьям. Кому, например, отправишь «Больного ребенка»? «Привет, была на Мунке. Надеюсь, у тебя все хорошо, ты не болеешь и тебе нравится открытка! Всего наилучшего!» Но наскребла-таки почти веселеньких штук пять.
Потом поднялась температура, и по сюрреалистическому Миллениум Бриджу я шла уже в совершенно сказочно-мутном состоянии, прекрасно сочетавшемся со стилем этого моста.
Встретились с Сашей, попили чаю и пошли на вернисаж в русскую галерею искусства, где пили вино (бесплатно, что приятно) и варились в массе одобрительно кивающих, стильно одетых людей, разбирающихся в искусстве и знающих друг друга с каких-то торгов или выставок (все, кроме меня, разумеется). Я в очередной раз задавалась вопросом, как и почему за холст с серыми пятнами можно отдать несколько тысяч фунтов.
Потом сидели в кафе еще с одним искусствоведом, ели невыносимо сытный шоколадный торт (даже я не смогла осилить свой) и уже традиционно по-русски смеялись и возмущались лицемерием англичан, заваривающих чайный пакетик в чайнике и называющих себя после этого чайной нацией, их идиотскую привычку ходить в уличной обуви по коврам, а так же тем, что даже самый сладкий десерт здесь едят, не запивая чаем.
К своему автобусу я пришла за пять минут до отправления, и даже не успела начать паниковать. Зато успела подумать, как хорошо, что я одна, а то кое-кто другой уже бы мне всю плешь проел за то, что я никогда не выхожу заранее.